Чехов: как стоит относиться к жизни
Например, так же оптимистично и с любовью ко всем, кого жизнь посылает, как Чехов.
Чехов пишет в апреле девяносто пятого года Суворину из Мелихово:
«Ходил в деревню к чернобородому мужику с воспалением лёгкого. Возвращался полем. По деревне я прохожу не часто, и бабы встречают меня приветливо и ласково, как юродивого. Каждая наперерыв старается проводить, предостеречь насчет канавы, посетовать на грязь или отогнать собаку. В поле поют жаворонки, в лесу кричат дрозды. Тепло и весело».
Был бы я художником – непременно написал бы большую картину «Чехов проходит по весенней деревне». Как юродивый. Не масло, но акварель. Небо голубое, грязь чёрная, непролазная. Высокий, худой, немного нескладный Чехов идёт по раскисшей деревенской улице, с трудом переставляя ноги в калошах и обходя огромные лужи, полные купающихся воробьёв. Солнце поблескивает в стеклах его пенсне.
Деревенские бабы подводят и подносят к нему ребятишек, чтобы он их благословил. Чехов пунцовеет от смущения, отдергивает руку, которую бабы хотят поцеловать, но, уступая их настойчивым просьбам, всё же кладет её на головы белобрысых сопливых ребятишек. Бабы украдкой целуют полу заляпанного грязью брезентового чеховского макинтоша и незаметно для Антона Павловича просовывают в его докторскую сумку то изрядно проросшую уже луковицу, то ещё тёплое, только что из курятника, яйцо, а то кусок пирога с капустой. Чехов, конечно, видит все эти простодушные ухищрения, но ему неловко отказываться и он лишь ускоряет шаг, чтобы побыстрее пройти деревню.
Бабы смелеют и подкладывают ему в сумку крошечного лопоухого рыжего щенка, божась, что тот вырастет в огромного сторожевого пса и… Наконец Чехов минует деревню и добирается до дома.
Раздевшись, он проходит в свой кабинет, достает из сумки луковицу, рыжего щенка, перемазанного в разбитом яйце, раскрошенный и уже обкусанный кусок пирога, рукопись рассказа «Дама с собачкой», перепачканную куриным желтком и прилипшими скорлупками, смотрит с тоской то на рукопись, то на щенка, который норовит лизнуть его в нос, откладывает рукопись в сторону, вздыхает, берёт чистый лист бумаги, снова вздыхает и выводит на нем большими заглавными буквами «Каштанка».