38 фактов об Италии

Все, что вам нужно знать об итальянских традициях, привычках и пристрастиях, а также об их кофе, языке и укладе жизни.

1. Итальянцы действительно предпочитают блондинок. Правда, они это понятие трактуют расширительно: любая девушка мастью чуть светлее воронова крыла имеет шанс сделаться объектом атаки, и чем южнее, тем вероятность больше. Еще итальянцы любят высоких (средиземноморские девушки низкорослы). А вот максима насчет пути к сердцу через желудок на Апеннинах не действует: уважающий себя итальянец свято верит, что к плите безопасно подпускать ровно одну женщину — собственную мать.

2. Между прочим, блондинки (и блондины!) в Италии — явление не столь уж редкое: норманнские завоеватели наследили не только на побережьях (где понастроили кучу замков), но и в генофонде. Особенно эффектно выглядят потомки викингов на Сицилии.

3. Люди непьющие в Италии встречаются, хоть и редко (резонов не пить в принципе почти нет: бутылка, опустошенная за ужином, еще никому не помешала сесть за руль и проделать сколько-то десятков километров в тумане или по серпантину). Люди, не пьющие кофе, среди итальянцев не водятся вообще. Жертвы медицинских ограничений, чтобы не чувствовать себя изгоями, начинают день с капучино без кофеина. Потребовать к завтраку чай может только турист; капучино после обеда тоже пьют только понаехавшие.

4. Итальянец не ведает слова «эспрессо». То, что так называют несведущие северяне, для него — просто кофе, un caffè, полтора глотка чистого кофеина. Обычный бармен, будь он хоть негром преклонных годов, делает таких три в минуту (и никаких «дипломов бариста» за это, само собой, не предусмотрено). То же количество вещества, но в еще большей концентрации, зовется «ристретто», а в разбодяженном виде — «лунго». Турист, у которого даже от лунго начинает колотиться сердце, обречен на американо (в хороших барах к нему подается кипяток — можно разводить хоть до посинения). На случай жаркого лета придумали холодный капучино (cappuccino freddo), а также молоко с каплей кофе (latte macchiato — диетический вариант) и кофейный лед (granita al caffè). А для промозглой зимы есть кофе, заправленный граппой, виски, коньяком или ликером — caffè corretto.

5. Традиция провожать старый год, выкидывая лишнюю мебель из до­ма через окно, благополучно отмер­ла даже в самых глухих деревнях. Но кое-какие ритуалы сохранились: ночь на 1 января любой уважающий себя итальянец встречает в красном белье (на удачу) и с ­тарелкой чечевичной ­похлебки (к деньгам).

6. В Италии делают 260 с лишним видов вина, но к пицце принято заказывать не вино, а пиво. Главных пивных марок в стране две: одна северная (Moretti), другая — южная (Peroni).

7. Итальянцы не сушат зонты в разложенном виде: открытый зонт в помещении —недобрый знак. Входя в магазин, ресторан или контору, мокрые зонтики принято оставлять у входа — в специальной корзине, которую в сухую погоду запросто можно перепутать с урной. Свистеть в квартире разрешается запросто, но оставлять сумку валяться на кровати — ни боже упаси. Зато, угодив в собачью кучу, надо сразу радоваться — это к деньгам.
Photo 08.jpg

8. Причесываться прилюдно для итальянца — верх неприличия, а вот почесывать яйца у всего света на виду — совершенно нормальное дело. Тем более это должно защищать от сглаза (в России в схожих обстоятельствах принято стучать по дереву).

9. ПРОГНОЗ ПОГОДЫ В ТЕЛЕВИЗОРЕ ОЗВУЧИВАЮТ НЕ ДЕВУШКИ, А ОФИЦЕРЫ ИТАЛЬЯНСКИХ BBC В ПАРАДНОЙ ФОРМЕ.

10. Вышесказанное не означает, что девушке нечем заняться на телевидении. Отнюдь: ей положено блистать в сатирической вечерней программе Striscia la Notizia (переводится как «Ползучие новости»). Предполагается, что ведущий сыплет шутками на злобу дня, а полуобнаженные красотки подносят ему «молнии» информагентств. Прохаживаясь взад-вперед по экрану в купальнике, можно сделать невероятную карьеру: попасть в ведущие песенного конкурса в Сан-Ремо, стать спутницей Джорджа Клуни, министром или, на худой конец, простым евро­парламентарием. В статистки для «Ползучих новостей» попадают по чудовищному конкурсу в несколько тысяч кандидаток на место — но зато дальше все идет как по маслу: программа выходит на пятом канале, канал принадлежит Берлускони, а склонность премьера к длинноногим красавицам известна всему свету, включая бывшую жену: Вероника Ларио в пору своего знакомства с владельцем заводов, газет, пароходов появлялась на сцене в откровенных нарядах. Странно, что спустя 20 лет ее стали удивлять рекомендованные мужем кандидатки в ­Европарламент.

11. Депутаты, советники, министры, мэры, начальники полиции и главы правительства в Италии ездят на «ланчах» цвета синий металлик. Никаких мигалок на них нет, но скандалы в прессе по­лучаются все равно изрядные: как явствует из официальной статисти­ки, итальянские налогоплательщики содержат 600 с лишним государственных лимузинов — в восемь раз больше, чем в Штатах, и в десять раз больше, чем во Франции.

12. Соцпакет католического иерарха выглядит весьма ­соблазнительно: в числе прочего кардиналам и иже с ними полагаются талоны на специальные ватиканские бензозаправки (которые встречаются не только в самом Ватикане, но и в пре­делах Рима).

13. Пределы Ватикана отнюдь не ограничиваются ватиканской стеной. К папскому государству относятся еще загородная резиденция в Кастель-Гандольфо и здания всевозможных ведомств, например министерства католической пропаганды (Propaganda Fide) в самом туристическом квартале Рима — бок о бок с бутиками виа Кондотти.

14. Вдобавок папской вотчиной считаются основные римские базилики общим числом семь (включая Святого Петра). Теоретически в этих церквях до сих пор можно скрываться от закона не хуже, чем во времена Караваджо: итальянской полиции нет хода даже на ведущие к ним ступеньки. Карманники этим обстоятельством вовсю пользуются, подрезая кошельки с камерами у разомлевших в очере­ди туристов и обеспечивая Ватикану невероятно высокий (хуже портового Неаполя) уровень преступности.

15. В РИМЕ, НА НАБЕРЕЖНОЙ, СКОРО СТО ЛЕТ КАК РАБОТАЕТ МУЗЕЙ ДУШ В ЧИСТИЛИЩЕ.

16. Итальянские церкви — клад для этнографа. Про разжижение крови святого Януария в Неаполе все знают — но точно так же (просто при меньшем стечении народа) поступает и кровь святого Пантелеймона в Равелло. Деревянный младенец Иисус в римской церкви Арачели каждый год получает письма на Рождество; в Сант-Эусебио рядом с центральным столичным рынком 17 января благословляют животных (раньше приводили коров, теперь тащат терьеров и черепах), а в Санта-Франческа-Романа у Форума ежегодно 9 марта окропляют святой водой транспортные средства (по большей части такси и мотоциклы).

17. Намоленные места в церквях опознаются по золото­му блеску: в благодарность за исцеление (спасение от банкротства, обретение жениха, разреше­ние ­от бремени, исполнение желания) набожная публика обвешивает целые капеллы медальонами, изображениями вылеченных конечностей из драгметаллов, фигурками и лентами. Особенно усердствуют на юге, в окрестностях Неаполя, где любой таксист, подрезая фуры через двойную сплошную, надеется на божественное заступничество куда больше, чем на полицию, вежливость окружающих и ПДД.

18. Таксисты в Италии — отдельная каста. Далеко не все они жулики, но ни один не упустит возможности включить простофиле-приезжему счетчик по загородному ­тарифу, а потом оправдать свои действия тяжкой жизнью: лицензии нынче редки и дороги (в Риме, к примеру, водить такси могут лишь 1800 человек, заплатить за такое право надо тысяч 15, а то и 20, и подчас тестю и зятю прихо­дится покупать машину в складчину), профсоюзные правила не дают мухлевать (засекут с пассажиром после конца смены — лишат права на извоз), тарифы чуть не с прошлого века не менялись, да еще злобная мэрия ввела фиксированную плату за проезд в аэропорт. Как тут, скажите на милость, не подкрутить счетчик?

19. Главная итальянская беда, сопоставимая по масштабу с дураками и дорогами, — профсоюзы. Точнее — забастовки. Бастуют все: аптекари протестуют против торговли аспирином в супермаркетах, адвокаты — против ужесточения конкуренции, студенты — против экзаменов, профессора — против студентов, наземные службы аэропортов — против жизни вообще. Каждый цех стремится осложнить существование как можно большему числу людей. Когда недовольны начальники вокзалов — не ходят поезда; когда ущемляют права бензозаправщиков, в магазинах быстро заканчиваются продукты, в аптеках — лекарства, а в банкоматах — деньги. Утихомирить всех этих людей сложно, тем более что даже заместители министров время от времени устраивают акции, шествуют с портфельчиками по улицам и целый день отказываются работать над законами. Теоретически вся эта вакханалия должна регулироваться специальной комиссией, а всякая акция — анонсироваться за две недели. На практике авиа­диспетчеры, машинисты и помощники пилотов чихать хотели на комиссии: авиация в Италии протестует чаще, чем летает, в среднем 400 с лишним раз в году. Удивительно даже, что со всей этой фигней хоть кто-то хоть ­иногда пытается взлететь.

20. До пятидесятых годов ХХ века в Италии жили пещерные люди: из пещер состоит целый район города Матера в Базиликате. Теперь из пещерных квартир постепенно делают бутик-отели и музеи.

21. В Италии не бывает проходных дворов: двор — внутреннее дело каждого, от посторонних его надо закрывать стеной или как минимум оградой. Исключение ровно одно — римский район Гарбателла, градостроительный эксперимент, затеянный в два­дцатые годы. Пока конструктивисты в России изобретали дома-коммуны, Муссолини в более благодатном кли­мате превращал в коммуну целый рабочий квартал.

22. Итальянцы уверены, что главное в иностранном ­языке — прононс (ибо у них самих акцент фактически неистребимый — прожив в России пару десятков лет, римлянин или миланец все равно будет говорить «зловар»). Зато турист, обучившийся выводить «нон парло литальяно», не теряя ни одной гласной, в большинстве случаев сойдет за местного — после этой фразы к нему будут обращаться на скорострельном итальянском без каких‑либо поблажек.

23. В Италии существует три сотни диалектов (не говоря уже о каком-нибудь сардском языке). Большинство из них почти отмерло, оставив память в виде пары блюд в меню, нескольких названий на карте и манеры произносить «р» (в Риме ее раскатывают), «з» (в Милане этот звук заменяют, где можно, на «с») или «к» (в Тоскане говорят «хоха-хола»). Но кое-где диалект превращается в способ противопоставить себя миру. Ярчайший пример — Венеция, где одна и та же площадь может называться тремя способами — от «Сан-Джованни» до «Сан-Дзан» и «Сан-Дзаниполо».

24. В той же Венеции дома нумеруются не по улицам, а по кварталам, коих на целый город всего шесть. В итоге почтальонам приходится разбираться с «Сан-Марко 3467» и «Санта-Кроче 4853», а гостиницам — высылать будущим постояльцам инструкции с толкованиями адреса (венецианцев не смог победить даже «гугл» — похоже, спутник им удалось запутать точно так же, как любого американского туриста). Впрочем, и в мирной сухопутной Флоренции приходится поплутать: юридическим лицам там положено иметь отдельный номер, красного цвета, так что после 16-го дома вполне может последовать 4-й или даже 7-й (разделение на четные и нечетные стороны улицы часто отсутствует). Смириться с тем, что вто­рой итальянский этаж — это наш третий, а общечеловеческий первый считается нулевым, то бишь «земляным» (pian terreno), после такого уже легче легкого.

25. В итальянском лифте (вписанном в 600-летний ­подъезд) может быть пять углов или не быть крыши, и он никогда не будет закрываться сам: ­выйдя, нужно тщательно затворить дверцы.

26. В каждом итальянском городе — свое расписание. Во Флоренции рестораны отдыхают по воскресеньям, а кафе с мороженым — по понедельникам. В Болонье в среду вечером не найти открытой продуктовой лавки. Жители Феррары ужинают дома в четверг — рестораны в этот день закрыты (можно, впрочем, метнуться в Модену — там повара делают перерыв по понедельникам). Общая беда одна: в понедельник утром — никакого шопинга. До 15:30 деньги удастся потратить разве что на еду.

27. Первый понедельник после Пасхи — общенациональный выходной, когда положено брать корзинку и отправляться на пикник. Железнодорожных билетов в этот день не купишь, в парке свободного места не найдешь, а по дороге — не проедешь. Хуже этого — только 15-е августа (Успение), которое в городах проводят лишь туристы и совсем уж конченые лузеры.

28. Граф-коммунист в Италии — обычное дело. Миллионер-коммунист — между прочим, тоже. В Эмилии-Романье, где компартия имеет едва ли не столько же голосов, сколько в Москве при Советском Союзе, а праздники газеты «Унита» собирают больше публики, чем концерт заезжей рок-звезды, избиратели приезжают на участки в коллекционных «ламборгини».

29. ПОНЯТИЕ СОВЕСТИ В ИТАЛЬЯНСКОМ ЯЗЫКЕ ОТСУТСТВУЕТ.

30. Директору музея, если он иногородний, полагается служебное жилье (по принципу «что охраняешь, то и имеешь»). Несколько лет назад был большой скандал: директриса замка Святого Ангела устроила себе отличную двухкомнатную квартирку аккурат там, где когда-то живали папы. С бесподобным видом на реку. Собственно, наказали эту синьору не за злоупотребление видом, а за несанкционированную перепланировку исторического памятника (не сдвигая стен, невозможно было толком организовать кухню). Директор Палатинского археологического собрания ведет себя скромнее — и оттого вот уже много лет остается по вечерам наедине с духами императоров. Прочие музейщики, по всей видимости, опасаются привидений — найти себе смену этот человек не может.

31. Итальянцы спят в наглухо закупоренных помещениях — снаружи не должно просачиваться ни одного лучика, не говоря уж о ветерке.

32. Свадебный ужин состоит из двадцати с лишним перемен — меньше неприлично. В середине подают лимонный сорбет: считается, что он способствует пищеварению. Но до торта еще далеко — после сорбета принесут скорее кролика или цесарку.

33. Не всякие отношения выдержат свадьбу по-итальянски — поэтому жениться все стараются как можно позже. Всякая школьница лет с 12 начинает подбирать себе храм для венчания на случай встречи с принцем. Популярные места нужно бронировать за год (а на май — даже за два). В список приглашенных непременно должны попасть троюродные братья, охотничьи товарищи дедушки и коллеги жениха по первой работе. Учтя все причуды, аллергии, расписания и непредвиденные обстоятельства, найдя ресторан, обеспечив фотографов и пройдя обязательный курс бесед со священником, нужно еще перенести саму церемонию и дожить до того момента, когда можно будет затворить за собой дверь номера для новобрачных и забыться сном.

34. Итальянская кухня отнюдь не исчерпывается благородными ингредиентами вроде трюфелей, буйволиной моцареллы или бальзамического уксуса: в какой-нибудь Апулии главное блюдо — зелень местной разновидности брюквы (cime di rapa), а тушеный цикорий подают на гарнир вообще по всему югу.

35. Итальянское сало внесено в евросоюзный реестр региональных продуктов, при производстве которых допускаются нарушения санитарных норм. Делают сало примерно там же, где и мрамор, — по соседству с Каррарой (и, кстати, выдерживают его несколько месяцев в мраморных бадьях).

36. В Италии едят мульи яйца (coglioni di mulo) и кошачью колбасу (felino). На самом деле, конечно, и то и другое делается из свинины, просто в первом случае кишка, в которую закладывается фарш со специями, перевязывается пополам, а во втором название дается не по исходному ингредиенту, а по месту — городку Фелино под Пармой.

37. ЕВРЕЙСКИЕ ФАМИЛИИ В ИТАЛИИ — ЭТО НАЗВАНИЯ ГОРОДОВ. В НАЦИОНАЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО ЗОВУТ МАРИО АНКОНА ИЛИ АЛЕССИО БЕРГАМО, МОЖНО ДАЖЕ НЕ СОМНЕВАТЬСЯ.

38. В Риме можно и нужно пить воду из крана, а также из фонтанов: она поступает из горных источников по акведукам имперских времен. История римского процветания — это история канализации: первые стоки прорыли в VII веке до нашей эры, первые трубы проложили во втором, а окончательно добить столицу мира варварам удалось, лишь перерезав водопроводы. Вернув в город трубы и фонтаны, папы провозгласили восстановление империи; в других концах Европы в те времена вода ценилась едва ли не на вес золота.