Бессмертные любят шутки... Юрий Владимирович Никулин
21 год назад, 21 августа 1997 года, ушел из жизни Юрий Владимирович Никулин.
Огромные ботинки, короткие полосатые штаны, белая рубашка, пиджак, галстук и неизменная улыбка на лице - таким Юрия Никулина помнят люди, имевшие счастье видеть его на манеже. В нелепой шапке, с длинными ресницами, красноватым носом, неунывающий и чудаковатый - таким его помнят все, кто хоть раз смотрел фильмы Гайдая про неизменную троицу Трус-Балбес-Бывалый. Иных, надо полагать, нет: смотрели все, и не по разу.
Однако за этой двойственностью, за этим вечным метанием между цирком и кино стояло одно большое и чистое чувство - любовь к искусству во всех его проявлениях. Каждый раз, когда Юрий Владимирович выходил на арену цирка и показывал свои репризы "Маленький Пьер", "Карнавал на Кубе", "Трубка мира" или же появлялся на съемочной площадке - он следовал велению сердца и зову души, как бы ни банально это звучало. По-другому он просто не мог. И потому каждый день он спешил дарить людям смех.
Но настоящий клоун всегда трагик. Как сложно заставить смеяться от души, так же невероятно тяжело принудить искренне плакать. Но у Юрия Никулина получалось. Одним своим присутствием он превращал картину из серьезного повествования в шутливый, комичный рассказ, как было с "Неподдающимися" (Ю. Чулюкин, 1959); добавлял в любой фильм нотки искристого смеха, но при этом и мастерски изображал светлую грусть, горечь поражений, тоску по прошлому.
И если поначалу Никулина снимали исключительно в ролях комедийного толка, то после киноленты "Когда деревья были большими" (Л. Кулиджанов, 1962) Юрия Владимировича начали воспринимать как актера драматического. А перевоплотившись в монаха Патрикея в картине Андрея Тарковского, Никулин окончательно разломал стереотипное восприятие себя как исключительно комедийного героя.
Впрочем, советской властью на момент выхода этого фильма было сделано все, чтобы как можно меньшее количество людей его посмотрело, так что роль это не была по достоинству оценена до недавнего времени. Зато и зрители, и кинокритики оценили другие драматические работы Никулина: "Ко мне, Мухтар!" (1965), "Двадцать дней без войны" (А. Герман, 1975), "Чучело" (Р. Быков, 1984) и другие.
Но, несомненно, самую большую известность Юрию Никулину принесли роли в фильмах Леонида Гайдая. Став всенародным Балбесом (и отнюдь не в плохом, а в самом лучшем смысле), сыграв трогательного Горбункова в "Бриллиантовой руке" (1969) Никулин навсегда остался в памяти россиян.
Жизнь Никулина во многом представляется как противоборство цирка и кино. Не жестокое, но вполне ощутимое. Так, именно цирк помешал воплотиться в жизнь многим замечательным ролям. Он мог бы сыграть управдома Буншу в фильме "Иван Васильевич меняет профессию", мог бы стать Юрием Деточкиным в картине "Берегись автомобиля", вполне мог бы попробовать себя в фильмах Сергея Бондарчука "Война и мир" и "Ватерлоо", но каждый раз Никулина звал цирк. К тому времени он уже был директором цирка на Цветном бульваре и не мог себе позволить сниматься везде, где хотелось. Тем не менее на счету Юрия Владимировича более 30 ролей. Ярких, честных, искрометных.
Он играл как дышал, свободно и легко. На съемках "Когда деревья были большими" Лев Кулиджанов сказал Никулину: "Умоляю вас, не играйте. Только не играйте! И вообще, не говорите слово "играть". Будьте сами собой. Считайте, что ваша фамилия не Никулин, а Иорданов" - так он и поступал потом всю свою жизнь. Не играл, а чувствовал; не представлял, а видел. Будучи честным с самим собой, отыскивая в собственном подсознании нужные струны, он так естественно показывал все это зрителю, что не поверить было нельзя. Можно было только смеяться и плакать вместе с персонажами Никулина. Грустить вместе с ними и радоваться...
Но вот прошло уже почти 19 лет, как Юрия Владимировича не стало. Серьезные проблемы с сердцем, долгая - слишком долгая - операция, 16 дней борьбы за жизнь. И лишь искреннее недоумение, как мог уйти из жизни человек, доставший из рукава столько улыбок, извлекающий из ботинка пуд звенящего смеха, скручивающий пальцами из воздуха сияние детских глаз... Да, Юрий Никулин больше не измерит шагами манеж, не расскажет свежий анекдот с экрана телевизора. Но зато он останется нашим вечным неунывающим Балбесом, трогательным Иордановым, замечательным Горбунковым и еще многими, многими родными и близкими персонажами.
И кто, как не он, мог бы произнести фразу из романа Германа Гессе: "Мы, бессмертные, не любим, когда к чему-то относятся серьезно, мы любим шутку"? И кто еще достоин бессмертия, как не главный клоун нашей страны?..
Влада Гриневски