Михаил Козаков. Между Гамлетом и Лиром
14 октября исполняется 85 лет со дня рождения народного артиста России Михаила Козакова.
Вся его жизнь – это жизнь человека с несгибаемым характером.
Свой первый принципиальный шаг Козаков сделал в юности, когда, окончив Школу-студию МХАТ, отказался играть во МХАТе.
Дать главную роль 22-летнему парню в 1956 году казалось немыслимым поступком. Кроме того, в глазах мхатовских педагогов Козаков выглядел изменщиком. Сперва на его поклоны перестал отвечать Виктор Яковлевич Станицын, осуждали и многие другие. Позже неприятности возникли на комиссии по распределению ролей, а друг семьи писатель Николай Волков прислал Михаилу письмо, которое кончалось резкими словами: «Искусству не нужны обезьяны в роли Гамлетов».
И все же Гамлет состоялся. На Козакова ходили (популярности добавляла главная роль в фильме «Убийство на улице Данте»). И как венец успеха – гастроли в Канаде на сцене стрэтфордского театра. По окончании спектакля крупнейшие шекспироведы, режиссеры, артисты с мировым именем долго аплодируют Козакову. И уже нет сомнений в том, что эти аплодисменты адресованы вовсе не «обезьяне в роли Гамлета».
Год спустя после работы в Театре Маяковского, после канадского фестиваля и положительных откликов прессы, Козаков набрался смелости и сообщил Охлопкову, что переходит в «Современник». Теперь Михаил Козаков выглядел изменщиком уже в глазах Охлопкова.
В 1967 году его (а также Олега Табакова, Галину Волчек и драматурга Виктора Розова) наградили Госпремией за спектакль «Обыкновенная история», поставленный в «Современнике».
Одним из главных учителей в жизни Козакова был Олег Ефремов. Он давал уроки в Школе-студии, он «переманил» артиста в «Современник», а позже – во МХАТ.
Правда, со МХАТом отношения у Козакова так и не сложились. Подстраиваться под закостенелые взгляды мхатовских «стариков» Михаил Козаков не собирался, из-за чего и разгорелся конфликт. В 1971 году на этой сцене он поставил пьесу Леонида Зорина «Медная бабушка» – о жизни Пушкина в 1834 году. На главную роль был приглашен Ролан Быков, который специально похудел и в гриме был удивительно похож на классика. Рост, пластика, живость игры, ролановский юмор давали надеяться, что он блестяще сыграет сцены одного года жизни Пушкина. Прогон проходил в фойе, и Ролан в немыслимо трудных условиях сумел понравиться пушкинистам – Цявловской, Эйдельману, Непомнящему, Файнбергу, что уже говорит об успехе постановки, ведь пушкинисты чрезвычайно ревностно относятся к любым разговорам о жизни Александра Сергеевича.
Кстати, в тот же период он снял картину, которая разошлась на цитаты. Речь, разумеется, о «Покровских воротах». Хотя в фильмографии Михаила Михайловича и целый ряд других, не менее выдающихся работ: «Безымянная звезда», «Визит дамы».
Но все же «Покровские ворота» стали классикой, хотя их судьба долгое время складывалась тяжело.
На премьере фильма в Доме актера публика висела на люстрах, хотя вскоре «Покровские ворота» запретили выпускать на широкий экран.
Фильм один раз показали только при Андропове, который удивлялся, куда делись советские комедии. А окончательно он вернулся на экраны при Горбачеве. Правда, фраза Велюрова : «А кто не пьет?! Назови. Нет, я жду», – была вырезана.
И снова очередной виток в истории страны, который трудно пережить актеру с характером. 1991 год. Для маленького сына нужно детское питание, но в магазинах пустые прилавки, а долларов для «Березки» нет.
В этом детском питании сосредоточилась вся униженность тогдашнего положения Козакова. Коллеги советовали завести дружбу с директором магазина, подсказывали телефоны и адреса всевозможных складов, где «отпускают». Многие именно так и выживали. Но ходить с протянутой рукой или выпрашивать продукты, перечисляя фильмы, которые снял, Михаил Козаков не смог. Правда, и в Израиле его мало кто ждал, но там было спокойнее…
Спустя несколько лет вернулся в Россию – не смог приспособиться к новому положению. Хотя, скорее всего, никогда и не хотел…
В 2011 году ему был поставлен страшный диагноз - рак лёгких в неоперабельной форме. 22 апреля 2011 года Михаил Козаков скончался в израильской клинике недалеко от Тель-Авива.