Игорь Костолевский Сам себе современник
10 сентября народный артист России Игорь Костолевский празднует юбилей. Ему исполнилось 70 лет!
Костолевский — душка, даже душка-милашка. В него влюбились сразу, как только он появился на экране. Фильм Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья» стал для многих не только зримой, художественно переосмысленной историей декабристского движения, но и замечательной, пленительной возможностью познакомиться с новым актером, которому суждено было стать настоящей звездой советского экрана.
Костолевский всегда походил на "белую ворону" в актерском мире. Роли он никогда не просил, с режиссерами дружить не умел, самопиаром не занимался, интервью избегал, в ток-шоу не светился, звездной болезнью не хворал... Сам артист говорит просто: "Я неуверенный человек, который успешно преодолевает свою неуверенность...
Глядя на Игоря Костолевского, можно смело сказать, что он — столичная штучка. Выправка, интеллигентность, романтическая внешность и обаяние — все об этом говорит. Действительно, родился в Москве, в приличной уважаемой семье, вот только актером становиться не собирался. Учился в школе рабочей молодежи, потом в инженерно-строительном институте, куда поступил, в принципе, просто так, — мог бы податься куда-нибудь еще, без разницы. И только проучившись в МИСИ два года, собрался поступать в театральный. Подтолкнула его к этому сердечная подружка, которая заявила, что он непременно должен быть актером, потому что похож на поэта Сергея Есенина.
Игорь Костолевский не собирался быть актером. Поступать в театральный его надоумила подружка, которая заявила, что он должен быть артистом, потому что похож на Сергея Есенина
Есенин так Есенин. Костолевский поступал, но не поступил. Был робок, читал невнятно (конечно же, Есенина). Даже оделся не по сезону, слишком тепло. Пришлось на экзамене долго освобождаться от одежды. В результате велели прийти на следующий год. Он пришел, сразу поступил и попал на курс не к кому-нибудь, а к Андрею Александровичу Гончарову. Это, конечно, судьба, потому что после окончания ГИТИСа он попал именно в гончаровский театр, в театр им. В. Маяковского (театра им. С. Есенина в Москве, как известно, нет). Мэтр взял молодого выпускника к себе в труппу, видимо, чувствовал: в этом Игоре что-то есть.
До «Звезды» артист играл у Станислава Ростоцкого в очень популярном фильме «А зори здесь тихие», но его Мишу мало кто заметил. А вот режиссер Владимир Мотыль заметил Костолевского и пригласил его на беседу домой. Юный актер был прискорбно неуклюж — опрокинул в прихожей вешалку, пролил кофе (интересно, на себя или на Мотыля?) и запутался в телефонном шнуре. Говорил путано и невнятно. Но на роль декабриста Ивана Анненкова был тем не менее утвержден.
Киночиновники сразу же высказали мнение, что на революционера, пусть даже с дворянским оттенком, Костолевский непохож. Наверное, они были правы. Действительно, поначалу Игорь на съемочной площадке производил достаточно неуклюжее впечатление, но после двух месяцев тренировок на ипподроме вдруг волшебно преобразился. Многие не поверили своим глазам: Костолевский выглядел бравым героем, статным и легким, причем не просто отлично держался в седле, но умудрялся проделывать едва ли не цирковые трюки.
Его дуэт с польской актрисой Эвой Шикульской, игравшей Полину Геббль, запомнили сразу и навсегда. Это был безумно красивый дуэт, гармоничный. Сцена, где Анненков, сидя верхом на лошади, осыпал Полину цветами, вошла в историю советского кинематографа. Лошадка выглядела породистой, весьма породистым был и артист, сидящий на ней. Стало понятно: в такого парня можно и должно влюбиться, этот благородный актер, по фамилии Костолевский, будет очень красиво смотреться в дуэтах с неотразимыми дамами.
Он действительно хорош в рязановском «Гараже» в диалогах с Ольгой Остроумовой. Он безумно мил в телевизионном фильме «Безымянная звезда», где играет с Анастасией Вертинской. Какой потрясающий, тонкий актерский дуэт, каким поэтичным получился у артиста его герой — учитель Миройу. «Безымянную звезду» постоянно повторяют по ТВ и будут, уверен, повторять еще долгие годы.
Костолевский совершенно неотразим в «Тегеране-43». Политическая подоплека фильма ушла в прошлое, но любовь героев Игоря Костолевского и Натальи Белохвостиковой до сих пор с нами, до сих пор волнует, несмотря на то, что прошли годы. С нами и мелодия «Вечная любовь», которую с тех пор так заиграли, что опошлили. С нами особое настроение фильма, который был настолько популярен у нас в стране, что занял первое место в прокате 1981 года, собрав 47,5 млн. зрителей. Костолевский был божественен в роли разведчика Андрея Бородина, и это несмотря на то, что рядом играл не кто-нибудь, а Ален Делон, который не пьет одеколон и соперничать с которым в мужском обаянии дело почти безнадежное.
На этом, в принципе, можно поставить точку. Все, что делал после этого Игорь Костолевский, мало что добавило к его актерским достижениям. Не будешь же подробно описывать, как он изображал в телесериале «Усадьба» какого-то бомжа, бывшего артиста. Или в очередной раз играл шпиона. Ну играл — и что? Он не разменивался на пустяки. Ему хватает той славы, которая пришла к нему после его лучших ролей.
Можно, конечно, рассказывать о его женитьбе на актрисе Елене Романовой, о рождении сына Алексея, о бесконечных преследованиях многочисленных поклонниц, о разводе, о союзе с француженкой Консуэло, о работе за границей с зарубежными режиссерами, даже с самим Петером Штайном над «Орестеей». Только это мало что добавит к облику великолепного юноши-гусара из «Звезды» или советского разведчика в фетровой шляпе, столь же мягкой, как актерская манера Костолевского, хотя уверен, что сам актер не столь уж мягок, скорее, ироничен.
Известно, что все комики мечтают о Гамлете, а трагики – о водевилях. Костолевский не исключение. Он обожает комедийные роли, чувствует себя в них абсолютно свободно, хулиганит, импровизирует, издевается над своей красивостью как может. Когда Сергей Арцибашев начал репетировать «Мертвые души»,Костолевский на все вопросы о распределении ролей либо загадочно улыбался, либо отвечал и вовсе непонятно: «Да вы упадете, когда узнаете». Упасть не упали, но шок в зрительном зале был, когда из черной норы неожиданно выползло косматое существо неопределенного пола и зашамкало беззубым ртом: «А вы што, гусара ожидали увидеть?» «Это Костолевский?» – шуршал возбужденный зал, не веря своим глазам, шелестел программками и долго еще приходил в себя, постанывая от потрясения: «Это Костолевский!..» Костолевский относится к своему персонажу с трогательной нежностью, с наслаждением гримируется, подолгу изучает его старушечье жалостливое личико в зеркале и всегда говорит о нем ласково «мой Плюшкин».
Путешествие по его театральным ролям лишний раз демонстрирует необъятную широту его актерского диапазона – это киношники загнали его в узкий душный коридор типажа, примитивного социального героя, даже не неврастеника, что особенно обидно!
Игорь Костолевский самим фактом своего столь долгого и достойного существования в мире закулисья опровергает расхожее утверждение о том, что артист – профессия женская. В нем нет дешевого кокетства, самолюбования и нарциссизма, распространенных в актерской среде, он относится к своей карьере с большой долей иронии и четко понимает разницу между ремеслом и вдохновением. Посмотрите в телевизор: вон он опять бежит куда-то с пистолетом, обнимает очередную красотку с круглой попкой и надутыми губкам, ловко перепрыгивает с крыши на крышу, не теряя ни очков, ни шляпы, легко переходя с итальянского на французский.