Петр Столыпин и его реформы
14 апреля 1862 года, родился Петр Столыпин
Начало премьерства Столыпина совпало с годами первой русской революции 1905 - 1907 годов. Подавлял революцию Пётр Аркадьевич жестоко. Введённые по его инициативе военно-полевые суды творили скорую расправу - вешали и расстреливали бунтовщиков без пощады.
Свыше 3 тысяч человек казнённых, включая и несовершеннолетних детей, 23 тысячи отправленных на каторгу, бесчисленное количество подвергнутых арестам, обыскам, истязаниям... Понятие «столыпинский галстук», то есть виселица, стало нарицательным в России.
По этому поводу историк Владлен Логинов сказал, что на фоне всего последующего кровавого XX века эти усмирения не кажутся такими уж и страшными. Однако «современникам-то приходилось сравнивать с тем, что было до того, а в течение предыдущих 80 лет казнили в среднем «всего лишь» по 9 человек в год..."
Революционные террористы вели за ним настоящую охоту. В него стреляли, бросали бомбы, а в августе 1906 года взрывом на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге была тяжело ранена дочь Петра Аркадьевича, оставшаяся до конца жизни инвалидом.
Как свидетельствует история, подавление любой революции всегда следует подкреплять преобразованиями в государстве, которые могли бы в дальнейшем предотвратить новый социальный взрыв. Но ничего этого в России сделано не было.
Столыпин не пошёл даже на создание массовой политической структуры, которая стала бы опорой режима в народе. А ведь такая структура была - «Союз русского народа», самая массовая и верная царю организация, строившаяся по инициативе снизу и сыгравшая большую роль в ликвидации революционных настроений в стране, особенно в среде простого люда.
Но Столыпин с аристократической брезгливостью отверг сотрудничество с «черносотенцами» и даже способствовал распаду этой, хотя и проправительственной, но подлинно народной организации. В итоге к 1917 году у правящего режима в России не осталось практически никого, кто мог бы его хоть как-то поддерживать.
Но самый большой промах Столыпин допустил в аграрном вопросе.
Тогда практически 80% населения страны составляли крестьяне, страдавшие от нехватки земли.
В России существовало две формы земельной собственности - помещичья и крестьянско-общинная. Причём лучшая часть земель находилась у помещиков, которые могли годами не проявлять к земледелию никакого интереса. При этом их земля считалась «неприкосновенной частной собственностью», куда мужику доступ был запрещён. А если барин и разрешал обрабатывать свою землю, то «драл» за аренду три шкуры.
Рядом же располагались мелкие крестьянские участки, которые община нарезала людям в зависимости от числа едоков - поэтому крестьяне стремились народить как можно больше детей. Однако «земельный лимит» был ограничен, и участки в результате дробились так, что земли стало не хватать. А измельчённые участки не позволяли не то что выращивать продукцию на продажу, но даже элементарно прокормить крестьянскую семью. Поэтому Россия вступила в череду непрекращающегося голода, когда от нехватки еды на селе вымирали целые уезды!
Понятно, что в таких условиях мужики с голодной жадностью смотрели на помещичьи земли! В ходе первой русской революции начался стихийный погром помещичьих усадеб и самовольный земельный передел.
У власти было два выхода. Первый и, как оказалось, самый перспективный предусматривал безвозмездную передачу всей пахотной земли крестьянам. Это, кстати, предлагали сделать самые дальновидные государственные деятели.
Всё это закончилось пшиком. Столыпинские переселенцы практически никак не поддерживались государством. В итоге, бросив свои участки где-нибудь в центре России, они ничего не могли приобрести или хотя бы освоить в Сибири. Из-за этого миллионы обнищавших и оставшихся без средств к существованию переселенцев превратились в революционный «горючий материал». Не удивительно, что после 1917 года именно эти жертвы столыпинской реформы стали главной опорой большевиков на сибирских просторах.
Что же касается кредитов в Земельном банке, то его услугами могли воспользоваться лишь немногие зажиточные крестьяне. Но их было ничтожно мало, и погоды в создавшихся условиях они практически не делали.
Именно на этих «справных мужиков» (а не на всё крестьянство) и сделал свою ставку Столыпин. Мало того, он даже по западному образцу захотел сделать из них своего рода фермеров, пытаясь через различные законы разрушить крестьянскую общину, буквально навязывая им земельные участки в частную собственность. Однако Пётр Аркадьевич не учёл многих важных обстоятельств.
В силу глубоких православных традиций частная собственность на Руси, в отличие от Запада, никогда не считалась неприкосновенной. Как говорится: Бог дал - Бог взял. Русский крестьянин издавна верил, что земля - собственность не человеческая, а Божья, и распоряжаться ею должна только крестьянская община или «мир», который должен по справедливости наделять членов общины нужными участками, справедливо решать все спорные вопросы и в случае чего приходить на помощь всем нуждающимся. «Навалиться всем миром» - эта русская поговорка идёт как раз оттуда.
И ведь Толстой как в воду глядел! Против новоявленных «фермеров» роптали не только бедняки, но и вполне зажиточные крестьяне, полагающие, что община - дело святое и неприкосновенное, а её разрушение только усилит социальную рознь на селе: богатые станут ещё богаче, а бедные - беднее.
В своё время известнейший русский философ Питирим Сорокин сформулировал важное отличие реформы от революции. Реформа, согласно его учению, должна базироваться на традициях, психологическом менталитете народа, на его представлении о добре и зле. Только в этом случае преобразования будут иметь должный эффект и пойдут по мирному, созидательному пути.
В случае же со Столыпиным мы видим совершенно иную картину - попытка чуть ли не силой реформировать страну по чуждым большинству народа стандартам. Такая реформа, которая лишь усугубила злободневные социальные проблемы, просто не могла не привести к новым революционным потрясениям, которые и произошли в 1917 году.
...До этой смуты Столыпин не дожил. Охота террористов за премьером, в конце концов, закончилась успехом - в 1911 году в здании Киевского драматического театра его застрелил анархист Мордухай Багров. Говорят, что террориста к нему искусственно «подвели» киевские жандармы, которые, по идее, должны были охранять личность главы российского правительства. Говорят, что это шокирующее обстоятельство можно объяснить тем, что премьер стал жертвой неких политических интриг.
Если это так, то гибель Столыпина можно считать знаковой - у страны, где представители правящего класса таким вот образом решали свои противоречия, не могло быть нормального будущего.